Приловский С. История Большеокинска

Упоминание Большеокинска появляется в начале XVII века в донесении первого подьячего Енисейского острога Максима Перфильева. С начала XVIII века Большеокинск в составе селений Братского острога находится в ведении Илимского воеводства и в 1723 году представляет собой крупное селение из 13 дворов пашенных крестьян (в то время как большинство селений Братского острога в этом же году насчитывало в среднем 3-5 дворов). Население села занималось, главным образом, землепашеством. Постепенно население села растёт, поселение расстраивается, а название его меняется: Большая Ока, Большой Погост, Большая Окинская деревня и, наконец, закрепляется современное название – село Большеокинское.

В Ревизских сказках Братского острога 1722 года указано, что при той деревне церковь во имя Илии Пророка. При той церкви во дворе священник Стефан Иванов, 40 лет. В селе были и дворы церковного дьячка Никифора Иванова Чиркова и пономаря Афанасия Никифорова Барсукова. Остальные дворы принадлежали пашенным крестьянам.

Двор пашенного Никиты Панкратова Зырянова (20 лет). Это сын того Панкрата Зырянова, про которого записано, что у него «взял он Христофор (Кафтырев) напатками своими 60 пуд ржи» [3].

Двор крестьянина Федора Алексеева Гусельникова (50 лет).

Двор пашенных крестьян Василия и Андрея Игнатьевых. Еще был жив отец их 80-летний Матвей Игнатьев, числившийся в этой деревне и в 1702 году. Не был ли он братом Тимофея Игнатьева, который носил уже столь известную в наших краях фамилию Больших Шапок—Большешаповых? Крестьянину Тимофею Игнатьеву Больших Шапок было тогда 77 лет. У него были дети: сын Григорий, 26 лет, Иван, 25 лет, Семен, 22 года; дочери Авдотья, 17 лет, Матрена, 15 лет.

Отмечены также дворы пашенных крестьянин Степана Федорова Шадрина (45 лет) и Сергея Федорова Шадрина (50). Похоже, это сыновья енисейского служилого Федора Максимовича Шадрина, записанного в Переписной книге Енисейского острога 1669 года. Еще одна семья Афанасия Федорова Шадрина находилась на подворье у отставного пашенного крестьянина Якова Артемьева.

Был еще двор Ивана Елизарьева Татаринова (47 лет). Его племянник Гаврил Яковлевич Татаринов поселился в Большой деревне, хотя числился в Тэми, где жили «дяди ево Гавриловы — Василий и Петр Татариновы». Но «явился он Гавриил в другом дворе».

Двор пашенных крестьян Ивана и Семена Яковлевых Ермаковых. У них отец отставной пашенный крестьянин Яков Ермаков, сказался 60 лет. Двор крестьянина Андрея Миронова Ермакова (30 лет).

И еще двор пашенного крестьянина Василия Александровича Ермолина (40 лет). Василий пахал «Великого Государя десятинную пашню прежнего владения отца своего Александра Ермакова». Ермак — народная форма имени Ермолай, поэтому писали то Ермаков, то Ермолин. «У Александрика Ермолина взял он Христофор… коня доброго». Это из книги Кудрявцева о событиях 1696 года. Василий платил «денежные поборы … с братьями со Степаном да Семеном Ермаковыми с одного двора. А братья ево Василия живут в Теминской деревне в одном дворе, а он де Василий живет во отцовском дворе. А в продаже у него Василия хлеба, скота не бывает. С нуждой он питается».

Из исчезнувших фамилий – Гилевы, Расторгуевы. В 1721 году Филипп Сидоров (Гилев) (25 лет) с братом Софроном (23 лет) жили в Большеокинске. Андрей Гилев, их дед упомянут в литературе среди пострадавших от Кафтырева.

В другом дворе пашенный крестьянин Василий Федоров Росторгуев. У оного брат Федор Росторгуев [1].

Развитие села в  XVIII веке.

Большая деревня возникла как село пашенных крестьян. Кроме своих земель, крестьяне обрабатывали государеву пашню. Соотношение между государевыми и крестьянскими десятинами было 1/4. Наиболее распространённой культурой была озимая рожь, второе место занимали овёс и ячмень, на третьем месте была конопля и только после неё шла пшеница. Последнее место занимала ярица [2]. Через село проходили водные пути, по которым из Илимска в Иркутск перевозили казённый хлеб, кроме того в Большеокинске были построены казённая мельница и зернохранилище. «Из братского острога можно было подниматься по Оке, где в Большой Окинской деревне ссыпался покупаемый государством хлеб и стояла казённая мельница» [3].

В 1723 году в Илимском остроге и в острогах и слободах воеводства появилось необычайное лицо – иркутский сын боярский Алексей Главинский, который «по указу его императорского величества и по инструкцыи»  производил отбор крестьян «для переселения в Дауры на Аргунь к серебряным заводам» (арх. № 164, св. 17, лл. 197-199). Он отобрал 100 пашенных крестьян и хлебных обротчиков, которые должны были вместе с семьями, т.е. в числе около 1000 человек, ехать через Иркутск на место назначения. Отбор охватил почти все волости Илимского воеводства; число  от Братского острога назначенных к переселению дворов составляло 23.  Таким образом, пашенные крестьяне и хлебные обротчики Илимского воеводства, столь недавно освоившие северо-таёжные пространства Ангаро-Илимо-Ленского края, используются Петром I для земледельческой колонизации Приаргунья. Землепашцы с берегов Илима, Лены и Ангары несли на новые места свои хозяйственные навыки, свои агрономические знания, приобретённые тяжёлым трудом.

Вероятно, были большие протесты, но они до нас не дошли. Есть, правда, один случай, когда крестьянин поехал добровольно; но, в общем, вряд ли кому хотелось трогаться с освоенного места, бросать хозяйство и менять привычную жизнь за неизвестные перспективы. Зажиточная часть деревни, пользуясь своим влиянием, в ряде случаев добивалась выбора переселенцев из бедноты.

Коснулось это переселение также большеокинцев. Можно отметить случай, когда сын крестьянина, оставшийся по болезни дома, просил не отсылать его на Аргунь, к отцу. Это был Семён Большая Шапка, пашенный крестьянин из нашей деревни Больше-Окинский. Но, хотя со времени отъезда на Аргунь прошло 3 года, воевода дал Семёну подорожную и выслал его в Иркутск (Россыпь, №66, св. 7)» [4].

XIX век

В середине 19 века основным сословием в селе были крестьяне, кроме них в метрических книгах упоминаются поселенцы, солдаты, мещане, офицеры (унтер-офицеры Константин Власович Сухих и Ознобихин Дмитрий Иванович) и было небольшое число ссыльнополитических.

В 1885 г. родилось 108 детей, за этот же год умерло 52 ребёнка в возрасте до одного года, что позволяет сделать выводы о высокой детской смертности в селе. Во многом это объясняется отсутствием медицинской помощи и низким уровнем гигиены, это же подтверждает «Сибирский архив» за 1914 г.: «Положение медицинского дела в Братской волости самое печальное. Население в общей массе его всегда было лишено правильной медицинской помощи, не привыкло прибегать к ней. При таком состоянии медицинской части население широко использовала домашние средства лечения, иногда приносившие облегчение, а чаще бесполезные или безусловно вредные. Знахари и знахарки, к которым по необходимости обращалось население, лечили своих пациентов острой водкой, сулемой, толченым хрусталём, древесным порошком, соскобленным с икон, разными заговорами и заклинаниями» [5]. Причинами смерти детей являлись понос, «сухотка», «родимец», «младенческая». Средний возраст умерших взрослых — 65 лет, причины смерти указаны: удушье, чахотка, простуда, боли головы и сердца, кашель, горячка. Были случаи смерти при родах.

Средний возраст вступающих в брак – 20-24 года. Интересно, что поручителями при венчании с обеих сторон часто были мужчины. Браки заключались, главным образом, в октябре-ноябре, конце января — начале февраля и в мае. Это объясняется тем, что в остальное время года были посты, во время которых браки не заключались. Случаи, когда разница в возрасте была большая (более пяти лет) были редкими – 1 из 15. В среднем в год заключалось 16 браков.

Примечательно, в случае рождения детей вне брака в графе метрической книги рядом с именем делалась пометка — «незаконнорожденный», а в графе «родители» мать именовалась как «девка», а не «жена». «Девицами» именовались незамужние девушки. В среднем за год рождалось от двух до четырёх незаконнорожденных детей. Благодаря метрическим книгам вт.пол. XIX в. можно сделать выводы о сословном составе жителей села, уровне смертности и рождаемости [6].

Церковь

Центром духовной жизни села была церковь. В 1731 г. по описи Илимского заказа церковь именуется Окинской Ильинской церковью. В 1776 г. крестьяне села Большеокинска добились у архиерея разрешения перенести церковь из Спасской пустыни в своё селение, где у них сгорела своя церковь в 1770 году. Прихожанами, кроме большеокинцев, являлись жители близлежащих  деревень. Церковь была освещена в 1778 г. [7]. Сохранилось описание церкви: «церковь была одноэтажной, деревянной, в подвалах печка и кладовая. В пролёте между церковью и трапезной 4 колонны, в паперти – круглый столб. Стены обшиты и выбелены известью. Кровля на два ската. Две главы – на храме и на притворе… Колокольня круглая» [8].

Церкви в те времена строили в селениях, где насчитывалось несколько десятков дворов. Самыми населёнными из 34 деревень Братского Острога были к 1723 г.: Шамановский погост (27 дворов), село Братск (25 дворов), Долоново (18 дворов), Большой погост на Оке – Большеокинск (13 дворов). В Большеокинске существовала семейная преемственность церковных должностей, где наиболее распространённой среди клира была фамилия Тютиковых.  С 1785 по 1786 год в Большеокинской слободе Ильинской церкви священником был Никифор Тютиков.

В 1863 г. Большеокинская Ильинская церковь была приписана к Тулуновской Покровской церкви. Благочинным был священник Покровской церкви Иоанн Федорович Чирцов. Ильинская церковь находилась в 573 верстах от г. Иркутска. 15 мая 1863 г. священником Большеокинской церкви Петром Корнаковым просвящен в святом крещении еврей Янкель Иорт (Беркович)  и  наречен Александром.

Иркутские Епархиальные ведомости (№ 38 1863 года) писали о чуде, которое произошло в Большеокинске: «22 августа 1863 г. в 12 часов дня, произошел сильный пожар при сильном ветре. Пожар истребил до основания всю постройку, начатую для причта. Большеокинская Ильинская церковь находилась в опасном положении, так как в некоторых местах близ ее загорелось. Прихожане, за отсутствием местного священника, который был на требах, приступили к выносу из церкви вообще всего имущества в более безопасное место, и даже приступили к разборке иконостаса. В это время вернулся священник и остановил до времени разбор иконостаса, а вместо этого приступил к совершению молебна в церковной ограде. И при пении тропаря «Заступница Усердная», ветер, дувший прямо на церковь, переменил свое направление и пошел дождь. И благодарение Богу, церковь осталась невредима».

Тогда же в Большеокинске сгорел дом, строившийся для церковного причта и старый экономический магазин с хранившимся в нем хлебом. Пожар произошел от неосторожности плотников, работающих в помянутых домах. Убыток от пожара неизвестен. (Иркутские Губернские ведомости, 1863, № 45). Те же Иркутские епархиальные ведомости писали о событиях, происходивших в Большеокинской церкви. 15 сентября 1863 г. Большеокинск посетил Владыко Иркутский Евсевий. Он  удалил от занимаемого им места, как незнающего причетнических предметов, впредь до изучения тех предметов, пономаря Большеокинской Ильинской церкви Константина Тютикова. 23 марта 1864 г. Константин Тютиков переведен к Троицкой церкви с. Тангуй исправлять должность пономаря.

31 октября 1863 г. исполняющий должность пономаря в Кафедральном соборе г. Иркутска Александр Попов переведен на пономарскую вакансию к Ильинской церкви с. Большеокинск.

В 1864 г. был образовано новое благочиние. Благочинным назначен о. Александр Каллистов из с. Кежма. В это благочиние вошел и Большеокинск. 18 января 1865 г. и.д. пономаря при Тангуйской церкви Константин Тютиков, был определен и.д. пономаря к Большеокинской Ильинской церкви на один год.

В период 1869-1885 гг. священником Ильинской церкви был Пётр Корнаков, пономарём — Константин Тютиков, дьячком — Чирцев Константин Емельянович (в 1869 г.), который позже становится псаломщиком.

1 февраля 1875 г. село Большеокинское посетил Преосвященный епископ Иркутский Вениамин. В 5 часов вечера началось всенощное бдение. Преосвященный сказал проповедь о смерти, почему нужно помнить ее и что нужно делать, чтобы встретить оную без боязни. После Всенощной Владыка занимался ревизией документов и принятием просьб. Приход Большеокинский состоял из 1500 душ обоего пола. Определением Иркутского Епархиального Начальства на 27 октября 1877 г. утвержден на будущее трехлетие 1878-1880 гг., старостой при Большеокинской Ильинской церкви крестьянин Филарет Иванович Больших-Шапок.

В 1877 г. в с. Большая Када построили Иннокентьевскую церковь и приписали её к Большеокинскому храму. Освящал церковь о. Иннокентий Каллистов. 18 июля 1896 г. из Иркутского Кафедрального собора переводят, согласно его прошению, студента Духовной Семинарии Леонида Михайловича Малышева. 29 ноября он был рукоположен в сан диакона, а 1 декабря — во священника. В 1899 г. его назначают заведующим Братско-Острожным благочинием.

20 апреля 1880 г. священник Большеокинской Ильинской церкви Петр Корнаков был награжден скуфьей. 3 января 1881 г. согласно приходскому приговору, утвержден на трехлетие церковным старостой Большеокинской Ильинской церкви крестьянин Долоновского селения Косьма Замаратский.

В середине мая 1881 г. была выдана грамота церковному старосте Большеокинской церкви крестьянину Иннокентию Беломестных, за заслугу и пожертвования по духовному ведомству.

17-19 ноября 1883 г. Определением Иркутского епархиального начальства утвержден в должности старосты к Большеокинской Ильинской церкви, согласно представлению благочинного священника Александра Каллистова,  крестьянин Михаил Исидорович Потапов.

В 1885 г. псаломщик Большеокинской Ильинской церкви Константин Емельянович Чирцев за долговременную службу и примерное его поведение Его Высокопреосвященством архиепископом Вениамином  награжден рясою.

2-4 декабря 1886 г. был утвержден старостою с 1887 по 1890 гг. Михаил Ефимович Больших-Шапок. Определением Иркутского епархиального начальства утвержден на трехлетие с 1890 по 1892 г. крестьянин Андриан Косьмич Татаринов в должности церковного старосты.

30 августа 1892 г. умер с полным христианским напутствием священник Большеокинской Ильинской церкви Петр Кириллович Корнаков, 64 лет.  20 апреля 1895 г. псаломщик Падунской Зосимо-Савватеевской церкви Гавриил Лютиков, согласно его прошению, назначен на должность псаломщика к Ильинской Большеокинской церкви.

Кроме большеокинцев, прихожанами Ильинской церкви были жители Малокадинской, Долголугской, Долоновской и Калтукской деревень. К 1896 г. к Большеокинской Ильинской церкви были приписаны деревни: слобода Большекадинская в 16 верстах от церкви с населением 560 душ; дер. Долоново в 10 верстах с населением 350 душ; дер. Даниловская в 6 верстах с населением 250 душ.  15 сентября 1892 г. по резолюции его Высокопреосвященства Гадалейский священник Иннокентий Каллистов переведен к Большеокинской Ильинской церкви.

С 1893 г. по 1896 г. церковным старостой утвержден крестьянин Большеокинска Иван Кириллович Перфильев. С 30 сентября 1894 г. по 1 января 1903 г. утвержден церковным старостой крестьянин д. Долоново Дмитрий Галактионович Попов.

До сих пор с уважением вспоминают старейшие жители села священника и законоучителя местной церковно-приходской школы о. Василия Шелашникова. Он служил при Ильинской церкви с 1899 по 1916 гг. до перевода его в Троицкий храм г. Зимы. Под его руководством было возведено новое здание Ильинской церкви, освящённое 19 июля 1910 г. Здание было бревенчатое, одноглавое, построенное в виде корабля. Полусфера купола покоилась на восьмигранном основании – глухом, без оконных проёмов, барабане. С церковью соединялась переходом (трапезной) трёхъярусная шатровая колокольня, на которой было 12 колоколов плюс один большой колокол. Было на колокольне 4 окна, в каждом по три колокола. Завершало строение луковица с крестом. Построенная в традиционном русском архитектурном стиле, Ильинская церковь, несомненно, была украшением села. «Значительное увеличение прихода, а также ветхое состояние старой церкви послужило поводом к закладке в 1906 г. ещё одной деревянной церкви с колокольней. Освящение её состоялось 19 июля 1910 г. во имя Илии Пророка. В 1910 г. в её приход входило 349 дворов, с населением в 2200 человек». (Из справки Братского городского объединённого музея. В 1902 г. о. Василий Шелашников был награжден набедренником. В мае 1907 г. ко дню Святой Пасхи Его Высокопреосвященством Тихоном — Архиепископом Иркутским и Верхоленским, священник Большеокинской церкви Василий Шалашников награжден скуфьею.

 Среди ближайших помощников о. Василия в начале ХХ века псаломщик Гавриил Стефанович Лютиков и церковный староста Симеон Иосифович Семидельских. При церкви был организован хор, состоящий из сестёр Чекановых (Марфы, Агафьи, Евдокии, Анастасии, Евгении) и сестёр Храмцовых. Девушки имели красивые и сильные голоса, их пение производило большое воздействие на верующих. «Приход Большеокинской Ильинской церкви, состоящий в основном из крепких, работящих и зажиточных крестьян, жил традиционным русским укладом, важнейшей частью которого была Православная вера. Православный календарь с его годовым циклом определял каждый день их жизни. Было время для поста и работы, было и для праздников. Праздники памятны, а будни забывчивы… Видимо поэтому в памяти долгожителей остались дни, когда в сёлах отмечались церковные, особенно престольные праздники. С тоской об ушедшем вспоминали они их душевность и чистоту» [9].

«В Большеокинске, — рассказывала Чеканова Е.И., — престольным праздником был Ильин день. С утра служба в церкви. С соседних деревень – Долгого Луга, Долоново – съезжались родственники. Их угощали. На подносе выносили по рюмочке. Бедно, да честно. После отправлялись на поляночку. Вечер начинался в пять часов. Гармонист играл, а мы пели «Коробочку», «Выйду ль я на реченьку», «Во саду ли в огороде»… Играли в разные игры – в имечко, в городки, в лапту… Качались на качелях...» [10].  Из воспоминаний Храмцовой П.А.: «Около старой церкви стояла пушка, и из неё на Пасху всегда стреляли».

Школа

В феврале 1887 г. была открыта Большеокинская церковно-приходская школа третьего разряда. «Губернские ведомости» в 1887 году писали:  «В крестьянской избе обучает учитель, окончивший  Братское двухклассное училище; учеников не более 30. Здесь тоже отсутствие гигиенических условий, правильных методов обучения, учебных пособий и книг для внеклассного чтения. В селах Шаманово и Большеокинском предполагается открыть школы Министерства народного просвещения» [11]. Большеокинская школа с 1888 года размещалась в приспособленном под школу общественном доме, бывшем доме псаломщика. Школа содержалась на проценты с купеческого капитала А.Н. Портновой. В 1889 г. иркутские церковно-приходские школы владели неприкосновенным капиталом в размере 88.500 руб., из которых 63000 руб. были А.Н. Портновой [12].

«Учителю церковно-приходской школы в с. Большеокинское его начальством было приказано перейти с учениками из старого помещения – крестьянской избы – в новое училищное здание, приготовленное обществом для министерской школы. Однако, этого приказания было слишком недостаточно, т.к. местные власти без разрешения высокого начальства не могли открыть новую школу. Дело представлено на усмотрения господина начальника края» [13].

«Для открытия министерских школ в сёлах Кежемском, Большеокинском, Шаманском, уже имеющие церковно-приходские школы, губернским начальством затребованы от местного заседателя необходимые для этого сведения. Из собранных сведений для села Большеокинского, между прочим, видно, что детей школьного возраста в нём 170, а обучающихся   20-30… И это в селе, имеющем школу» [14].

Заведующим школой был священник Петр Корнаков. 13 января 1889 г. священник получает 60 руб., которые назначены законоучителю и помощнику учителя и извещает и просит Епархиальный Училищный Совет, чтобы 20 руб. выдать новому помощнику учителя. Первым помощником учителя был Стефан Журавлев, его приемником стал Василий Пантелеев.

В 1900 г. в школе обучалось 34 мальчика и 10 девочек. Обучались в школе бесплатно. Школа принадлежала сельскому обществу. Общая сумма местных средств составляла 202 руб. 52 коп. Законоучитель священник Леонид Михайлович Малышев. С 1896 г. преподавал со званием учитель 2-х классного духовного училища Александр Александрович Каллистов.

В 1903 г. в школе обучалось 21 мальчик и 12 девочек. А в 1905 г.- 26 мальчиков и 15 девочек. «Только в 1912 г. школа переходит на программы министерской школы. После революции 1917 г. школа продолжает работать и давать начальное образование. С 1914 по 1916 гг. в Большеокинской школе преподавала Усова Вера Александровна». (Из исторической справки Большеокинской муниципальной средней (полной) общеобразовательной школы от 18.03.96 г.)

в 1907 г. в одноклассной школе училось 39 учеников: 32 мальчика и 7 девочек.  (Иркутские Епархиальные ведомости, 1907, № 20).

Замечательным примером служения на ниве образования можно указать уроженку Большеокинска  Шелашникову Антонину Васильевну.

Шелашникова Антонина Васильевна

 (Из воспоминаний сестры В.В. Шелашниковой  и племянницы А.П. Бабенко) 

Родилась 14 марта 1902 года в селе Большеокинск Братского района в семье священника. Отец Шелашников Василий Николаевич окончил духовную семинарию, где получил глубокие разносторонние знания. Мать окончила гимназию с правом преподавать в сельской школе, умела читать ноты с листа, играть на музыкальных инструментах: мандолине, гитаре, фортепиано. В семье было шесть детей. Антонина Васильевна – старшая. Родители много внимания уделяли своим детям, все свои знания передавали им.
В 1914 году Антонина Васильевна с отличием окончила сельскую школу и поступила в Иркутское епархиальное женское духовное училище, где готовили учителей начальной школы. Обучение было платное.

Заметив необыкновенные способности девочки в учёбе, в том числе, и музыкальные, её назначают со 2 класса руководителем школьного хора и освобождают от платы за обучение.
В связи с революционными событиями 1918 года училище закрывают, и Антонина Васильевна заканчивает обучение в Зиминской гимназии.

В 1920 году она получает аттестат с отличием и работает учителем в Зиминской сельской школе. Вспоминая этот период, она рассказывала, что за год работы она получила 1 кусок хозяйственного мыла, 3 фунта соли (1 фунт около 400 г) и 3 аршина (около 2 метров) бумазеи – материи серо-белого цвета. Деньги в то время были обесценены, так как часто менялись.
В 1922 году А.В. Шелашникова поступает в Иркутский университет на филологический факультет. Сначала на жизнь зарабатывала частными уроками, затем устроилась преподавателем в железнодорожную школу.

Однако в 1924 году её отчислили из университета «по соцпроисхождению». Служителям церкви в то время приписывалась антисоветская деятельность. Отчислены были из школы и её младшие две сестры и брат. Трудно приходилось и семье: у родителей конфисковали всё, что было — мебель, вещи, хозяйственную утварь. Антонина Васильевна забрала двух сестер и брата на свое иждивение. Детей устроила в Иркутске в школу, сама зарабатывала частными уроками. Все вместе работали на чистке железнодорожных путей, возили воду соседям и жителям (по 2 копейки за ведро), зарабатывали, как могли. В 1933 году арестовали отца, позднее,  в 1938 году, его  расстреляли.

Антонину Васильевну уволили с работы, так как отца объявили врагом народа. Трудоустроиться в Иркутске не удавалось. И тогда она вместе с сестрой Марией Васильевной уезжают, заключив договор с уполномоченным «Дальзолото», в Селемджино-Буринский район в поселок Экимчан на работу учителями. Там Антонина Васильевна работала до 1940 года. Там же вышла замуж, родила ребенка, но сын умер младенцем. Антонина Васильевна возвращается в Иркутск и поступает в 1940 году на работу в Иркутское педагогическое училище № 1 преподавателем русского языка и чистописания. В 1941 году её муж ушел воевать, а в 1942 году был убит на Белорусском фронте. Антонина Васильевна жила с мамой, которая умерла в 1944 году.

В 1947 году Антонину Васильевну назначают директором базовой школы при педучилище. Небольшой коллектив базовой школы совместно с преподавателями и практикантами педучилища успешно работал. При школе работали кружки: юннатский, драматический, хоровой. Сама Антонина Васильевна организовала из учащихся оркестр народных инструментов, руководила театральной студией. Оркестр был любимым детищем школы. Его приглашали на различные районные мероприятия.

В педучилище она встретила Коршунова Константина Дмитриевича, который пришел с войны после тяжелого ранения. Первое время он работал военруком, а затем в течение 30 лет заместителем директора по хозяйственной части. Они поженились, жили скромно в общежитии при педучилище.

За большую и плодотворную работу по обучению и воспитанию детей в 1956 году Шелашниковой Антонине Васильевне присвоено звание «Заслуженный учитель РСФСР».
Антонину Васильевну многие помнят как доброго, внимательного и отзывчивого человека. Она старалась помочь каждому. Это она в свободное от работы время совершенно бесплатно занималась в течение 4-х лет с больным ребенком – сыном коменданта общежития Коноваловым Юрой, который затем экстерном сдал экзамены за семилетнюю школу и поступил в ремесленное училище. Благодарна ей и семья инженера Макарова. С их больной дочерью Антонина Васильевна занималась с 1-го по 10-й класс и успешно выдержала экзамены по всем предметам.  (http://old.irkpo.ru/default.asp?action=peoples-honoured-more2-ms)

Разное

В 1885 года Нижнеудинским и Балаганским судом было принято исковое прошение доверенного нижнеудинского 2-й гильдии купца Петра Васильевича Карнаухова и Томского мещанина Осипа Дмитриевича Агафонова о взыскании с заштатного псаломщика Большеокинской Пророко-Ильинской церкви Константина Петровича Тютюкова за взятый в лавке товар 516 руб. 55 коп. (Иркутские Губернские ведомости, 1885, № 4).

13 ноября 1900 г. крестьянину Иркутской губернии, Нижнеудинского уезда, Братской волости, села Большеокинского Алексею Михайловичу Сенжинову, за № 5487, разрешен поиск и добыча каменного угля в местности, находящейся около Китойского железнодорожного моста, около 3-х верст на север от с. Биликтуй, около 400 саженей также на север от полотна железной дороги, по правой стороне его от Иркутска и около одной версты на запад от реки Китоя, на землях крестьян Биликтуйского села, где им поставлен явочный столб с надписью на нем на затесах со всех четырех сторон: «заявлено крестьянином Алексеем Михайловичем Сенжиным 9 сентября 1899 г.»        Ему же, Сенжину, 13 ноября 1900 г. дано разрешение № 5488 на разработку и добычу каменного угля около села Биликтуй, на север от села, 400 саженей от Средне-Сибирской железной дороги, где им на равнине поставлен заявочный столб, также написанный с четырех сторон. («Иркутские губернские ведомости», 1900, № 11).  Сенжин не являлся коренным жителем Большеокинска. Скорее всего, он прибыл с разваливающегося Николаевского железоделательного завода.

В 1906 г. полицейский участок с урядником находился в с. Большая Када и относилась к 4 стану. К нему были приписаны поселения Большеокинск и Шаманово. Ближайшая больница находилась в с. Братск. Там же в Братске находилось крестьянское начальство, мировой судья, благочиние. Проживало в селе 670 человек обоего пола.

В 1909 г. в с. Большеокинск было 111 дворов с 695 жителями. В 1917 г. – 122 двора, 363 муж. и 374 жен. населения [15].

Товарами первой необходимости снабжали население купцы. В Большеокинске (по словам старожилов) было два купца. Один – Коробков (имя, отчество не установлено) был кузнецом, работал от зари до зари, а жена его приторговывала в лавке на краю села.

Второй — Романов Варфоломей Николаевич, купец III гильдии. У него было трое детей: Ксения, Анна, Андрей. В 1903 г.

Держал лавку с бакалеей и мануфактурой Николай Николаевич Кузнецов.

По воспоминаниям Ивана Дедюхина в начале ХХ века в нашем селе была ещё одна купчиха Наталья Стемповская. Её муж отправился вверх по Ангаре с целью получения долга, но обратно не вернулся, так как был убит. После этого она сама начала заниматься торговлей, но продолжалось это не долго, вероятно, из-за того, что не смогла самостоятельно вести это дело.

Продолжение следует…

Использованные источники:

[1] http://bratsk-starina.ru/андреева-л-в-ревизские-сказки-братского острога

[2]  Шерстобоев В.Н.  Илимская пашня.– Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография №1», 2001.- Т.1, С. 336.

[3]  Там же. — С. 114.

[4]  Шерстобоев В.Н.  Илимская пашня.– Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография №1», 2001.- Т.1, С. 433.

[5]   Медицинское дело в Братской волости. //Сибирский архив.–1914.-№ 9.– С.425.

[6]   БГА, ф. Р-1. Оп.1. Д.2833. Л.69-75.

[7]   Калинина И.В. Православные храмы Иркутской Епархии. – Москва: Изд. Галарт, 2000. – С.493.

[8]   Андреева Л.В. И воззовёт прошедшее… – Братск: 1998. – С.55.

[9]  Андреева Л.В. И воззовёт прошедшее… – Братск, 1998. – С.58.

[10]  БГОМ, оф.610/10.

[11]   Школьное дело в Братской волости. //Восточное обозрение. – 1897. – 21 февраля. С.3.

[12]   Иркутские Епархиальные ведомости №5 1900 г.

[13]   Школьное дело в Братской волости. //Восточное обозрение. – 1897. – 16 ноября. С.3.

[14]   Там же. – 1898. – 21 января.

[15]   Калинина И.В. Православные храмы Иркутской епархии. – М.: Изд. Галарт, 2000. – С.465.