Продолжаем публикацию статей о Большеокинске.
Коллективизация
С конца 20-х годов в Братском районе начинается коллективизация, в которую были вовлечены все сёла района. Быстрая и массовая организация колхозов объяснялась тем, что в январе 1930 г. был утверждён график коллективизации, в соответствии с которым, к концу пятилетки в колхозах должно было находиться 80-90% крестьянских хозяйств.
Далеко не все крестьяне добровольно шли в колхоз, ведь это означало не только коллективный труд, но и обобществление скота и сельхозтехники. Если сами крестьяне и шли в колхоз под страхом раскулачивания, то нажитый своим трудом скот они отдавать не хотели, предпочитая резать его. Само же раскулачивание коснулось тех жителей села, кто использовал наёмный труд (таких было немного). Чаще в кулаки зачисляли тех, кто имел двух коров, две лошади или хороший дом. То есть это были хорошие крепкие хозяева, наиболее предприимчивые или просто независимые крестьяне.
В конце 20-х начале 30-х гг. началось раскулачивание крепких крестьянских хозяйств. Первыми были раскулачены Чеканов Дмитрий Михайлович, Романов Варфоломей Николаевич, Романов Андрей Варфаломеевич, Арсентьевские Фёдор и Николай, Большешапов Николай Иванович, Большешапов Иван Петрович, Большешапов Николай Ильич, Степанов Всеволод Дмитриевич, Шадрин Емельян Захарович, Большешапов Федор Николаевич, Храмцов Николай Дмитриевич, Терпугов Николай Семенович. Вскоре по решению президиума РИКа, раскулачивание по семьям Храмцова Н.Д., Степанова В.Д., Терпугова Н.С, Шадрина Е.З. было отменено. Семьи некоторых раскулаченных были высланы в Бодайбо, а хозяйства были собраны на общем дворе.
Вот список выселяемых кулацких хозяйств на 1929-30 гг.:
- Романов Андрей Варфаломеевич 15.12.1905 г.р.
мать Мария Ивановна 12.02.1878 г.р.
жена Анна Даниловна 20.07.1908 г.р.
сын Петр Андреевич 07.01.1928 г.р.
- Большешапов Иван Петрович 14.09.1875 г.р.
жена Ирина Андреевна 16.09.1874 г.р.
дочь Татьяна Ивановна 12.01.1911 г.р.
дочь Мария Ивановна 15.02.1916 г.р.
отец Петр Арсентьевич 28.06.1848 г.р. (из-за старости оставлен у внука
Большешапова Ивана Ивановича)
- Большешапов Федор Николаевич 08.02.1876 г.р.
жена Елизавета Михайловна 03.09.1872 г.р.
дочь Евдокия Федоровна 01.03.1908 г.р.
- Большешапов Николай Ильич 06.12.1899 г.р.
жена Екатерина Моисеевна 18.11.1902 г.р.
отец Илья Иванович 20.07.1859 г.р.
мать Агафья Ивановна 18.02.1858 г.р.
дочь Валентина Николаевна 20.07.1927 г.р.
дочь Анастасия Николаевна 09.01.1929 г.р.
Список был составлен председателем Шадриным и секретарем Каргапольцевым.
«У Романовых был большой дом, обставлен по последней моде шикарной мебелью». (Из воспоминаний К.К. Поповой). Из воспоминаний Чекановой В.А.: «Хозяйство у нас было среднее. При раскулачивании у нас забрали всё, особенно старался Митча Сутырин. Он выгребал всё, что можно. Мать плакала, просила его, чтобы он оставил что-нибудь на еду, всё выгреб, ничего не оставил. Мы плакали, когда у нас выводили лошадь, как же мы её любили».
Были также раскулачены Арсентьевский Фёдор, Терентьев Павел Иванович (10 детей), Большешапов Иван Васильевич (6 детей, забрали всё, самих переселили в баню. В ней они всё время и жили.)
Если в Центральной России раскулаченных с семьями отправляли в Сибирь, в отдалённые районы Урала, Казахстана, то здесь у «кулаков» и «подкулачников» просто отбирали имущество, скот, дом. Выселять не имело смысла, так как раскулаченные и так жили в Сибири. В лучшем случае семьи раскулаченных принимали родственники в свои дома, зная о последствиях. Лишь немногие раскулаченные были высланы в Бодайбинский район.
Кроме потери имущества, большим моральным ударом было то, что раскулачивать шли те люди, которых на селе всегда считали лодырями и пьяницами, именно они входили в комитеты бедноты. Понятно было и «усердие» комбедовцев, ведь они получали до 10% имущества раскулаченных, остальное имущество передавалось колхозу.
30 октября 1930 г. на закрытом заседании бюро РК ВКП(б) была выпущена директива о порядке твердых заданий по хлебозаготовкам кулацким хозяйствам. Каждое кулацкое хозяйство должно сдать 5,2 тонны хлеба с гектара.
В 1930 году во время коллективизации 160 крестьянских дворов объединились в колхоз «Боевик» (переименован в «Красный Октябрь» по решению райисполкома от 06.12.38). Трудились как все и всюду в колхозах: посев и уборка пшеницы, ржи, ячменя, овса, конопли, потом обмолот, заготовка грубых и сочных кормов. В колхозе была животноводческая ферма в 120 голов крупного рогатого скота. Была в колхозе и небольшая женская овощеводческая бригада. В зимнее время – заготовка и вывозка дров для нужд колхоза. В 1932 г. в Большеокинск зимой по льду пригнали четыре колёсных трактора, чуть позже еще 2 гусеничных. Это были первые трактора в селе. Первыми трактористами были Большешапов Ефим и Шадрин Леонид. С 1934 года колхоз обслуживался Братской (Шамановской) МТС.
Председателем колхоза были Морозов Иван, Тютиков Иван Ефимович.
В 1931 году в сведениях о количестве не коллективизированных хозяйств даны сведения: «Всего хозяйств сельсовета – 116. Из них батрацких – 2, бедняцких – 23, хозяйств середняков – 87, кулаков – 4».
12 октября 1932 г. состоялось собрание Большеόкинского сельсовета. На повестке дня стояло два вопроса:
1.О кулацких хозяйствах в колхозе.
2.О хищении колхозного хлеба.
Обсуждалось хозяйство Карпова Матвея Егоровича. Колхозник Дедюхин Василий Саватеевич рассказал, что до революции Карпов нанимал его работником 11 лет. Также батрачили на него Татарников Александр Степанович, Тютиков Иван Ефимович, Большешапов Евграф Иванович. Каштанов Илья работал на него два года. Жил у него один год поселенец Филька. До вступления в колхоз Карпов систематически нанимал на сезонные работы. Облагался индивидуальным налогом и судился по ст. 107 УК. Из семи лошадей в колхоз отдал только три, а остальные разбазарил. Постановили считать хозяйство Карпова кулацким.
Обсуждался Большешапов Осип Степанович. У него в батраках жил 10 лет Большешапов Александр Дмитриевич и один год жил Большешапов Евграф Иванович. Обсуждалось хозяйство Чиканова Дмитрия Михайловича. У него до революции жил и работал на него Фрыгин Яков Васильевич, три месяца Большешапов Николай Иванович и один месяц Ренков Михаил Тимофеевич.
Обсуждалось хозяйство Вдовина Ильи и Казакова Михаила. Обсуждалось хозяйство Большешапова Петра Ивановича. У него жила до вступления в колхоз Носова Людмила Васильевна. Жили у него работники с Мефодьевского участка Колмаков Петр, Носова Анна, Людмила Попова. Обсуждалось хозяйство Степанова Всеволода Дмитриевича. С 1925 по 1928 гг. жила у него Татаринова Анна Васильевна. Прижила от него двух детей. Жили у него Большешапов Осип Иванович, Дуров Никифор Евстафьевич. Имел работников до вступления в колхоз. Был обложен индивидуальным налогом и раскулачен. Протокол удостоверили своими подписями Дедюхин, Шадрин, Большешапов, Большешапова.
В этом же году в Большеокинске был один сельский Совет на три деревни, один фельдшерский пункт в селе Долоново в пяти километрах от Большеокинска. Со слов Большешапова Александра Владимировича его дед Большешапов (Ванчиков) Константин Иванович занимался врачеванием. «Дед был верующий человек и хорошо знал медицину, которой очень увлекался». На селе была своя акушерка – повитуха бабка Гражданиха. Многие сельчане обязаны ей своим рождением. Единственный телефонный аппарат для связи с Братском находился в конторе колхоза, а почта доставлялась через ямщика-извозчика.
Закрытие церкви
Церковь пока не закрывалась. 21 ноября 1931 г. состоялось собрание верующих, на котором присутствовало 46 человек. Председатель Большешапов (Ванчиков) Константин Иванович. Собрание постановило, что причт нужен. Составлена смета на содержание храма и причта и просило власть на распилку на дрова старого храма, который был перенесён с монастыря в 1776 году.
Из воспоминаний Шадрина Александра Фёдоровича и Большешаповой Варвары Васильевны: «Старая церковь стояла на берегу, и её часто подмывало, да и ребятишки подкапывали под неё. Подкоп получился такой, что в него свободно входила лошадь. При её разборе одного сельчанина по фамилии Барсуков задавило». Из воспоминаний Храмцовой П.А.: «При церкви было несколько могил священников и служащих церкви. На могилах стояли каменные плиты с высеченными именами. Потом на этом месте построили дом».
2 декабря 1938 г. состоялось собрание села Большеокинск Долоновского сельсовета. На собрании присутствовало 219 человек. На собрании был заслушан доклад заведующего школой тов. Владимирова, который предложил закрыть Большеокинскую церковь и переоборудовать ее под клуб. Проголосовали единогласно. Собрание поручило члену сельсовета т. Храмцову с участием Большешаповой Ф.Я. и Большешапова Ивана Васильевича, взять на учет все имущество, находящееся в церкви, и реализовать его на территории Долоновского сельсовета. Также на собрании решили просить райисполком включить в списки строительства среднюю школу в селе Большеокинск в 1939 г., где смогут обучаться дети школьного возраста населенных пунктов Долоново, Долгий Луг, Николаевский Завод и Малая Када.
Вопрос о закрытии Большеокинской церкви продолжили обсуждать на собрании в селе Долоново 15 декабря 1938 г., где присутствовало 87 человек. Председательствовал Тарасов Александр Егорович при секретаре Попове Иннокентии В.
Большешапов Ф. Д. сообщил собранию, что церковь находится без призора, не обеспечена дровами, противопожарная безопасность отсутствует. Малочисленная община верующих не может содержать ее. Поэтому церковь необходимо закрыть и использовать под культурные нужды клуб или школу. В прениях выступил т. Дубровин. Он сообщил, что церковь имеет большую задолженность перед государством, которую уплатить община верующих не в силах.
Тов. Перфильев С. продолжил: «Церковь служила и служит в пользу только эксплуататорского класса. Мы помним, что служители культа настолько обманывали всякими способами делая поддельные мощи разных святых Иннокентиев, которыми затуманивали умы рабочих и крестьян. При вскрытии таковых, я сам был очевидцем этого святого, который был просто засушенный человек, который уже поддавался разложению. И поэтому довольно стоять зданию, построенному нашими трудами. Я предлагаю закрыть церковь, а здание передать под школу». За закрытие церкви проголосовало все 87 человек. Для оценки имеющихся ценностей и распродажи церковного имущества выдвинули Хомякова Федора и Дубровина Михаила. Из вырученных средств решили рассчитаться с государством, а остальную сумму вложить в оборудование школы.
В 1940 году в колхозе была организована ячейка воинствующих безбожников. В ячейку вступили: Большешапова П.А., Шадрина И.С., Московских М.С., Скотникова М.Н., Татарникова А.С., Татарников И.О. Они сетовали, «что колхозным собранием было вынесено постановление о закрытии церкви, но районные организации почему-то этот вопрос не продвигают в жизнь. В селе нет колхозного клуба и пустующая церковь могла бы быть хорошим помещением для клуба, где могли бы проводить беседы, читки и культурно отдыхать, а у нас все еще по старинке существуют посиделки».
Окончательное решение о закрытии церкви было принято Братским исполкомом 17 декабря 1940 года: «Здание передать Долоновскому исполкому для использования под клуб».
Из воспоминаний Сутыриной Лидии Ивановны: «После закрытия церкви всю утварь церковную передали в магазин. Женщины из риз и покрывал шили себе юбки, делали скатерти, салфетки. Прасковья Романова сделала из иконы дверь, вскоре её парализовало». Из воспоминаний Шадрина А.Ф.: «Сторож (бывший офицер) рассказывал, что перед тем как умереть кому-то в деревне, ночью в церкви кто-то ударял три раза». В 1939 г. приехали сотрудники милиции из Братска сняли колокола и увезли их.
Репрессии
Наступил 1937 год. В 1937 г. председатель колхоза Тютиков уехал учиться на агронома и его обязанности стал исполнять Татарников Иван Васильевич. Во время уборочной внезапно выпал снег и завалило 17 гектаров ржи. Из Братска приехала милиция и арестовала троих сельчан: председателя – Татарникова Ивана Васильевича, бригадира — Тарасова Петра, завхоза – Кокорина Якова.
Из воспоминаний Наумовой Валентины (Тарасовой): «В 1937 году забрали моего брата Петра. 17 лет он не был дома, сначала в тюрьме, потом в ссылке. Нас 6 детей считали кулаками».
Потапова Александра Алексеевна вспоминает: «Мы жили рядом с Кокориными, и дядя Яша предчувствовал, что его ночью арестуют. Он прилёг на сундук одетым. Вошли чекисты и спросили, кто тут Кокорин? Дядя Яша вскочил и по-военному ответил: «Я». Его сразу же забрали и увезли. Потом кто-то из наших сельчан видел его в колонне арестантов, которых гнали в Тулун. Там он и умер от сердечного приступа. Кто говорит, что его забрали за погубленный урожай, но он никакого отношения к нему не имел. А скорее всего его забрали за то, что он на строительство своего дома привлёк сельчан». Татарникова Ивана Васильевича расстреляли в г. Иркутске. 21 апреля 1938 г. был арестован Попов Петр Иванович, 1905 г.р., 3 января 1939 г. он был осужден за шпионаж и контрреволюционные действия.
В Братске был арестован священник — отец Гавриил Лютиков (1869 г.р.), уроженец с. Падун. Ещё до революции он был псаломщиком в Ильинской церкви, а в августе 1926 г. по просьбе односельчан занял место священника.
В архиве сохранилось свидетельство протеста о. Гавриила против начавшегося осквернения кладбищ. В марте 1929 г. он срубил столб «исполинских шагов» (тип карусели), поставленный на месте погоста при старом храме, за что был оштрафован на 50 рублей.
Отца Гавриила расстреляли в Иркутске через месяц после ареста 8 декабря 1937 г. по приговору «тройки» УНКВД. Он и ещё 23 жителя Братского района были признаны участниками контрреволюционной повстанческой организации и осуждены по статьям 58-10 ч.1 и 58-11 УК РСФСР.
Та же участь ждала ещё одного священника Ильинской церкви – Степана Иванова. Жил он в Большеокинске недолго, и о нем мало, что известно. По воспоминаниям старожилов у него были дочери Нина и Лида.
Последним трапезником был Терентьев Павел Иванович. Он закончил три класса церковно-приходской школы, читал по латыни, иногда заменял священника.
Жизнь колхозная
В 1933 г. 88 хозяйств состояло в колхозе, а 148 хозяйств были единоличники. Население было 1038 человек.
29 августа 1933 г. состоялось заседание Президиума Братского районного Исполнительного Комитета Восточно-Сибирского края. Исполнительный комитет постановил: инспектора труда т. Терпугова Н. командировать на работу в Большеокинский сельсовет на должность председателя сельсовета. В активе сельского совета 1934 г. состояло 15 человек, практически все середняки, почти все – малограмотные. В 1934 г. председатель сельского Совета получал 152 рубля 26 копеек. (Сравним учитель получал 80 рублей, красные партизаны, инвалиды – от 3 до 14 рублей). Постановлением Президиума Восточно-Сибирского крайисполкома от 11.09.36 Большеокинский и Долоновский сельсоветы объединяются в один Долоновский.
К посевной компании 1934 г. колхоз подготовился плохо. 57% не отремонтированных плугов, навожено всего 3% навоза, плохие лошади. В тоже время колхоз сохранил семенной картофель на 89,5%. Семенного фонда запланировано 1505,8 ц. выполнили на 98,5% (1481 ц.). Единоличники по плану 232,3 ц., сдали в семенной фонд 25,5 ц., что составляло 11%. Запланировано льна на посевную 7,7 ц., в наличии 2 ц. Конопли запланировано 25 ц., в наличии 17 ц. Картофеля запланировано 280 ц., в наличии 250 ц. На посевную запланировано отремонтировать 98 плугов, отремонтировано 58. Запланировано 16 сеялок, отремонтировали все. Запланировано вывезти навоза 5970 ц., вывезено 200 ц.
На реке Большая Ока работала мельница, мельником был Николай Храмцов. Колхозниками выращивалась пшеница, овёс, ячмень, просо, горох, а также конопля, картофель, овощи; развивалось животноводство.
В 1934-35 гг. колхоз «Красный Октябрь» постигла засуха, резко упал урожай зерновых. Колхозное крестьянство не было защищено со стороны государства. Трудодень совсем обесценился. Бедняцкие слои пошли в наём.
В 1934-36 гг. на территории сельского совета был построен хлебоприёмный пункт, пристань для причала пароходов. Пункт «Заготзерно» после полной обработки зерна грузил его на баржи и отправлял водой в Заярск, Иркутск.
Кроме этого, происходили и другие изменения в жизни большеокинцев.
В селе работала начальная школа, здание для нее было построено в 1931 году, на выделенные 21 тыс. рублей. В 1935 г. школа была реорганизована в семилетнюю. Директором школы стал Московских Михаил Семёнович, учителем — Попова Анна Никитична.
При клубе была открыта библиотека. Первым библиотекарем был Татарников Александр, по прозвищу «Сашка Бука». После него библиотекарем стала Большешапова Лидия Николаевна, по прозвищу «Лирика» (так как она любила читать стихи).
В 1935 открыли магазин-сельпо в доме купца Романова. Первыми продавцами были Большешапов Леонид Данилович и Попов Степан Иванович. Торговля велась товарами первой необходимости: мануфактурой, сахаром, солью, керосином, которые поставлялись из Тулуна на лошадях, из Иркутска – пароходами. До войны в Большеокинске был свой аэродром. На нём было от 3 до 5 самолётов, которые служили для облёта лесов.
В 1939 г. колхоз впервые получил хороший урожай зерновых, полностью рассчитался с государством. Колхозники получили по 2,5 кг. зерна на трудодень и деньгами по 95 копеек.
Был награждён похвальной грамотой с изображением царской семьи (записано со слов его сына Терентьева Георгия Павловича).
В начале января 1941 г. состоялось районное совещание передовиков сельского хозяйства. Председатель колхоза Тютикова И.Е. сообщил колхозникам, что план по расчету с государством по хлебопоставкам и натуроплате выполнен. На трудодень в 1940 году колхозник получал по 4.5 кг зерна и 90 копеек деньгами. В 1940 г. в колхозе «Красный Октябрь» урожайность зерновых культур повысилась. Собирали в среднем от 12 до 16 центнеров.
Тютиков И.Е. отметил хорошие организаторские способности счетовода Татарникова Ивана Осиповича, были отмечены также тов. Шадрин Николай Семенович, Большешапов Федор Ефремович, Карпов Дмитрий Матвеевич, Шадрин Иван Иннокентьевич, Большешапова Федосья Яковлевна.
Колхоз включился в социалистическое соревнование за право участия на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в 1941 г. Ранее в августе 1939 г. в Москву на ВДНХ ездили: ударница труда 3-ей полеводческой бригады Храмцова П.В., навязавшая более двух тысяч снопов за день и счетовод колхоза Татарников И.О. Присутствующий на совещании секретарь райкома ВКП(б) т. Цимбал отметил, что колхоз «Красный Октябрь», который рассчитался по всем видам государственных поставок в правительственные сроки, занесен на Доску Почета газеты «Восточно-Сибирская правда».
Тридцатые годы внесли много изменений в жизнь села, хотя большинство из них были трагическими. При проведении коллективизации в 1937-1938 гг. большое количество сельчан было арестовано и часть из них расстреляны. Перестала существовать Ильинская церковь. Священники были арестованы, церковная утварь разграблена, а само здание переоборудовано под клуб.
Таким Большеокинск подошёл к 1941 году – времени великого испытания для всей страны, когда ни один человек не мог остаться в стороне, кем бы он не был, и где бы он не жил.
Источники:
- Андреева Л.В. И воззовёт прошедшее… – Братск, 1998.
- БГА, ф. Р-32, оп. 1, д. 4, 8,10,
- Газета «Знамя Коммунизма», январь 1941
- Татарников Ф. Большеокинск //Ангарида. – М.: «Реформ-Пресс», 1995.
Спасибо!