Пронович (Большешапова) К.В. Моя родина — Черная речка. (Дополнено 29.08.2022)

В выписке сельсовета Озерный про Черную речку указано, что деревня образовалась в 1600 году в 245 км от Тулуна. 

По моим воспоминаниям деревня эта была небольшая, но располагалась необычно: дворов 10 стояло на реке Ока и 10-15 дворов на реке Черной, которая впадала с обрывистого берега в Оку.

Длина  речки Черной была километров пятнадцать, а ширина метров 15 в устье. Точного количества  дворов не помню, так как перед затоплением  деревни  было мне 6 лет.

Перед затоплением ездили по деревням оценщики дворов.  Наш дом (постройки 30-х годов) с подсобными строениями не подлежал перевозу, его оценили в 16 000 рублей (до денежной реформы 1961 года). Половину суммы выплатили сразу, а остальное полагалось после сжигания дома. Со слезами на глазах мои родители сожгли свое родное гнездо. Тем не менее стайку и амбар смогли вывезти машиной в д.Кузнецовка.  В  памяти  сохранился отчий дом, особенно русская печка.

Новые дома оценивали дешевле, ссылаясь на то, что их можно вывезти. Таким образом, некоторые дома из Ч.Речки были вывезены в д. Кузнецовку.  Так дом моего деда Большешапова Виктора Никоноровича  оказался в д.Кузнецовке усилиями новых хозяев Черемухиных.  Дом до сих пор стоит – вековой, пятистенный и крепкий.

Самое большое воспоминание  о моей Родине в моем детстве осталось, конечно, о богатой природе, деревня начиналась от таежного  леса, в  реке Черной водилась рыба: хариус, елец, окунь, а в реке Ока : таймень, стерлядь, осетр, щука .

Моя мама Пелагея Филимоновна рассказывала, как по осени собиралось по 3-4 семьи на ловлю и заготовку на зиму рыбы. Икру делили ведрами, а рыбу замораживали или засаливали на зиму в бочках. Помню случай, как мой сводный старший брат Иннокентий  поймал тайменя, длиной на весь стол, конечно, чтобы его почистить,  нужна была сноровка. Через реку Черную был построен деревянный мост, на другую сторону реки  переезжали  даже  на лошадях с повозками. На той стороне  было несколько озер и остров Ивашково. Еще там были  богатые луга, где пасли деревенское стадо коров, луга были огорожены, так как  дальше начинались болота.

Мой брат Володя   рассказывал, как с 1948 по 1954 год его, шестилетнего пацана, отец брал с собой на заимку, а впоследствии Володю заменил Леня — младший сын. На заимке отец гнал деготь и смолу, очень нужные в личном хозяйстве, но  большую долю надо было сдавать в колхоз. Технологию выгонки дегтя и смолы из березы я не знаю, вероятно, для этого  нужна была сноровка и опыт. Деготь использовался  в тайге для защиты от гнуса и мошки, а также в лечебных целях. Смолой смазывали гужевой транспорт, и смолили лодки по весне. На все работы в колхозе начисляли трудодни, и только в 1952 году каждый трудодень стал оплачиваться в размере 0,16 коп. Так в нашей семье на заработанные деньги  был куплен патефон, самый модный в то время музыкальный аппарат.

С братом Леней  был интересный случай на реке, который чуть не закончился трагедией. По реке  Ока сплавляли лес  в старый Братск, где находилась Братская лесоперевалочная база. Ребятня, чтобы побыстрей переправится на ту сторону реки порыбачить на острове  Ивашково, перебегали по бревнам, поскольку они занимали всю ширину реки. Брат неожиданно поскользнулся и очутился в воде, выбраться никак не мог, бревна,  за которые он цеплялся,  крутились. Кто-то из взрослых, взял его за «шиворот» и вытащил, в панике он даже не понял, кто это был. Дома, естественно, получил взбучку, то есть был наказан.

Во время войны в деревню Черная Речка приехало несколько семей, эвакуированных из Центральной России. Среди них была семья Галкиных, в которой подростка   лет 13-ти звали Тарзаном. На нем летом и зимой в 40-50-градустный мороз из одежды была телогрейка  и набедренные лохмотья. Эта привычка осталась у него с раннего детства, когда он получил сильные ожоги по всему телу в результате обрушения горящей русской печи, на которой он спал. Лечили его долго, при лечении на него не надевали одежду, поэтому он и не стал ее носить позже.

Недалеко от деревни, километров в 3-5 находилась Ермаковка, место практически было не обжитое. После войны на этот участок привезли сосланные семьи «бандеровцев» и «полицаев»  из западной Украины, срочно построили «домики», несмотря на это, начались  драки, кражи, по ночам слышалась стрельба. Перед затоплением эти семьи куда-то были переселены, возможно, вернулись на свою Родину.

Переезд в Кузнецовку

 Переезд из Черной Речки в Кузнецовку я хорошо запомнила, это был март 1958 года. Мой отец  Большешапов  Василий Викторович разобранный дом перевез из дер.Стениха, которая находилась  недалеко от старой Анзебы. Пока дом не был готов,  мы ночевали у родственников, спали с братом на мешках с картошкой. Сейчас, на седьмом десятке лет,  я представляю, как родителям было нелегко начинать все с нуля, отцу исполнилось уже 50 лет, нужно было достраивать дом, перевезти скот, разрабатывать огород, да и надворные постройки с баней нужны были.

Родители рассказывали, как в построенную баню чернореченские переселенцы ходили к нам мыться. На первых порах многим  чернореченцам жить было негде, приходилось устраиваться в наскоро построенной совхозной  ферме, где спали на палатях. В 1958  году была снежная зима, в мае половодье шло по улице, плавали на лодках. Вода по речке Вихоревке разливалась до железной дороги, расстояние до которой от Кузнецовки было больше километра. Моя старшая сестра по матери Терпугова Мария Ивановна перевезла дом из Черной Речки, но по трагической случайности  дом сгорел дотла, и  самое страшное в том, что вода в ночь перед этим событием ушла с дороги.

Лес вокруг Кузнецовки тоже был богатый, сейчас это даже трудно представить. В год нашего переезда отец со старшим братом Терпуговым Иннокентием Ивановичем даже убили медведя. Брат работал лесничим, во дворе всегда стояла   лошадь — главное средство передвижения в то время.

Про семью

В нашей семье детей было восемь человек. Мама Мисорина Пелагея Филимоновна (уроженка д.Варгаликской). Для уточнения родословной мамы я оправила запрос в Иркутский областной архив. Пришел ответ о крещении мамы в Шамановской Михайло-Архангельской церкви в октябре 1909 г. Из записи в метрической книге я также узнала отчество деда Филимона. Там же, среди воспреемников была  указана его сестра — Мисорина Степанида Ильинична. От первого брака моей мамы с Терпуговым Иваном Лавровичем было двое детей: Мария (1930) и Иннокентий (1933), от второго брака с Большешаповым Василием Викторовичем пятеро:   Дина (1938), Надежда (1939), Владимир (1942), Леонид (1948) и Капиталина (1951). У моего отца Большешапова В.В.  от первого брака был сын Алексей (1930), который жил то с отцом, то со своей матерью Аграфеной. Кроме того, в нашей семье жила бабушка (по матери) – Мисорина Федосья Михайловна (1870).

Отца в 1942 году призвали из Черной Речки в Армию на Восточный фронт (Читинский военный округ), так как была угроза нападения Японии. В Чите (на Кадале) он участвовал в сборке  грузовых автомобилей  Studebaker из наборов сборочных комплектов, которые поступали из Америки по ленд-лизу.

Дома осталась мама с четырьмя детьми и бабушкой. Брат Володя родился в ноябре 1942 года. В те трудные годы старший сын Иннокентий  был помощником маме. Он в свои 9 лет добывал рыбу  и уже охотился.

Отец вернулся с фронта только в 1945 году.

Брат отца – Большешапов Георгий Викторович участвовал в боях на Курской дуге (1943 г.), получил сквозное ранение в грудь, после госпиталя продолжал воевать и вернулся в деревню только после окончания войны.

Бабушка Феня много помнила о событиях Гражданской войны, которые не прошли стороной и Черную Речку. Отряд карателей, под руководством белогвардейского капитана Белоголового жестоко расправлялся с теми, кто был за Советскую власть и с их семьями. Время было жестокое, непонятно кто был прав, кто виноват. В очерке краеведа Л.В.Андреевой  «Это наши наших бьют» написано про Нину Федоровну Попову, которая носила еду прятавшимся в Черной Речке родственникам из  отряда карателя Белоголова. Позднее один из приезжих жителей выдал Нину. Ее прилюдно большевики избили шомполами. Я помню эту бабушку в дер. Кузнецовка, куда она переехала с родственницей Верой Федоровной Поповой, возможно,  там она и похоронена.

На Кузнецовском кладбище похоронены мои родители, брат Иннокентий, сестра Мария и бабушка Феня. Нашу семью не обошла и Первая Мировая Война 1914-1918 гг..  Муж бабушки Филимон Ильич Мисорин был призван  в 1914 году  и пропал без вести. Сохранилась его фотография, где он в форме улана. Есть  предположение, что он  служил в кавалерийском  полку в войсках Забайкальского казачества.

Родословная

В Братском городском архиве я продолжала поиск родных. Так, в выписке сельсовета Озерный я нашла сведения о том, что в 1920  году житель Черной речки — мой дед Большешапов Виктор Никонорович  и еще 7 человек  содержались под стражей. Со всех были взяты подписки о невыезде. (В записках участкового оперуполномоченного Братской волости  Тарасова Председателю волисполкома значились требования отпустить конфискованные в Черной Речке  гвозди, бревна, пилу, печку…).

Я не узнаю, за что был под стражей мой дед, по рассказам родственников у деда было крепкое хозяйство, возможно, именно у него было конфисковано перечисленное в требовании. Еще одно упоминание о нем я обнаружила в  документах по Братскому сельсовету на получение семенного материала в 1929 г. по д.Черной речке.

Коренными жителями Кузнецовки были двоюродный дядя  отца Григорий Андреевич Большешапов и его семья.  В избирательных списках по Кузнецовке  я нашла еще двух родственников по деду Виктору —  Иван  и Игнат Прокопьевичи Большешаповы. Как выяснилось позже, они были его двоюродными братьями.

С  помощью родных и просто хороших людей мне удалось выяснить, что самого давнего установленного предка — крестьянина Большеокинского села звали  Кондитий (Канид, Канидий) Захарьевич  Больших Шапок (умер в глубокой старости в 1912 году). У Кондития было 5 сыновей и дочь, среди них мой прадед Никонор.

Изучая происхождение фамилий от первых поселенцев при Братском остроге, я нашла нашу первородную фамилию, состоящую из двух слов — Больших Шапок.  Кстати, в статье об участии в войне с французами  1812 года упоминается  братчанин  Ефим Больших Шапок —  уроженце селенья Братского. Мне интересно: а вдруг это тоже предок из нашей семьи? Но об этом мы уже наверняка не узнаем, ведь прошло более 200 лет!

Один из моих родственников Анатолий Петрович Беломестных, уроженец д.Большая  Када, тоже занимался изучением ветви рода Большешаповых. Его бабушка Евдокия Кондитьевна Беломестных (в девичестве Большешапова) была родной сестрой моего прадеда Никонора. К слову сказать,  с Анатолием в одной организации мы проработали более 10 лет, но узнали о  далеком   кровном  родстве только в 2015 году.  Анатолий собрал генеалогическое  древо Большешаповых,  произошедшее от Конидия Больших Шапок с количеством потомков  более  560 человек!

Поиск продолжается…

ПОСЛЕСЛОВИЕ…

Хочу дополнить очерк шестилетней давности сведениями о том, как сложились судьбы моих братьев и сестер.

Вся трудовая деятельность старшей сводной сестры Марии Ивановны была связана с торговлей. Последние годы она работала продавцом в промтоварном магазине «Юбилейный» на ул. Доковской в г. Вихоревка (на Петушках). 42-летней она ушла из жизни в 1972 г. после продолжительной болезни (бронхиальная астма). Как говорила мама, вероятной причиной её болезни могло стать переохлаждение в майской воде, когда перевернулась лодка с товаром при доставке из старого Братска в дер. Черная Речка. Расстояние до старого Братска от деревни 10 км, сухопутной дороги не было. Это расстояние зимой преодолевали по льду, а с весны до осени — по воде.

Сводный брат Иннокентий Иванович трудился в старом Братске на Братской лесоперевалочной базе. Переехав в Кузнецовку, стал работать лесничим. В шестидесятые годы переехал на Вихоревку (на Петушки), где работал в Пожарной охране. В последние годы работал на железной дороге. Ушел из жизни трагически в 1983 г. в возрасте 48 лет.

Сестра Дина Васильевна до переселения из дер. Черная Речка также работала на Братской лесоперевалочной базе. После переезда в д. Кузнецовку помогала отцу в строительстве семейного жилого дома. Вышла замуж и уехала в г. Вихоревка. Трудовая деятельность Дины в г. Вихоревка была до самой пенсии связана с Вихоревским лесозаготовительном комбинатом (ВЛЗК). Дина скончалась после болезни в 2010 г. в возрасте 72 лет в один год со своим мужем.

Лет шесть назад (в 2016 г.) я случайно услышала разговор моего соседа по дачному кооперативу с женщиной про дер. Черная Речка. При случае я у него спросила, как он связан с деревней, и оказалось, что он жил в Черной Речке. Действительно, его фамилию «Вязников» я слышала от своих родителей. В результате разговора выяснилось, что из-под затопления его семья переехала в Анзебу. Кроме того, я узнала от него о том, что в свое время он учился на тракториста в старом Братске вместе с мужем Дины — Василием Черемухиным. Вот такие отголоски про свою деревню я узнала почти через 60 лет.

Сестра Надежда Васильевна тоже работала на Братской лесоперевалочной базе. По направлению предприятия уезжала на полугодовую учебу на Урал (в какой город не помню) на бракера. Возвращалась Надя с учебы уже в Кузнецовку, куда переехала семья. Надя рассказывала, что в этот период (осень 1958 г.) на ст. Вихоревка скопилось много заключенных, освобожденных по амнистии. Работу по специальности Надя продолжила в Вихоревке на ВЛЗК, где вместе с сестрой Диной отработали на этом предприятии по тридцать с лишним лет. Нездоровье Надежды привело к тому, что 14 октября 2014 г. в возрасте 75 лет она ушла из дома и безвозвратно потерялась. Поиски сестры оказались безрезультатными и о её судьбе нам до сих ничего неизвестно.

Брат Владимир Васильевич после окончания в 1961 г. школы в пос. Вихоревка (2-этажное деревянное здание на Петушках) поступил в Томский политехнический институт. После окончания учебы был направлен в г. Северодвинск Архангельской области. В 1972 г. по семейным обстоятельствам выехал из Северодвинска в г. Днепропетровск (Украина), где проживает в настоящее время. В этом городе он работал на заводе ТяжМаш в должности заведующего вычислительного Центра отдела торговли, руководителем отдела Пенсионного фонда, в аудиторской конторе. В этом году ему исполнится 80 лет. К сожалению, наше с ним общение, можно сказать, «сошло на нет» из-за разных взглядов на проводимую специальную военную операцию на Украине, поскольку брат имеет украинское гражданство.

Брат Леонид Васильевич закончил обучение в школе на Петушках после 8 класса. Поступил в вечернюю школу на ул. Матросова на Петушках, работал на ВЛЗК. Был призван на срочную службу в армию в 1967 г., служил на границе с Монголией в г. Кяхта. После службы ему удалось съездить в стройотряде в 1970 г. на Сахалин (остров Шикотан). Осенью того же года он поступил на Рабфак в Иркутский политехнический институт и на следующий год был принят на 1 курс этого института. В период учебы он еще и подрабатывал в этом институте электриком. После окончания института был направлен на строящийся завод «СаянскХимпласт». В последние годы работал главным инженером в санатории «Кедр», откуда и ушел на пенсию в 2011 г. В г.Саянске живет и в настоящее время.

Автор этой статьи, получив экономическое образование, связала трудовую деятельность с бухгалтерским учетом в промышленности. Отработав по специальности больше 30 лет, в 2011 году вышла на пенсию.