Происхождение названия реки, на берегу которой было основано село Кежма, теряется в глубокой древности. В переводе с древнекетского «кеж» — налим. Но русские люди, воспринимая аборигенные названия рек, также вносили свои изменения и добавки. Исследователи отмечают сходство названия реки с многочисленными северо — русскими названиями, которые оканчиваются на «ма».
Река Кежма, кстати, в Среднем Приагарье была не одна. Вблизи ее у села Большая Мамырь протекала еще р.Кежма — Волоковая, названная так оттого, что через нее шел водный путь с Ангары на Илим с волоком от р. Кежма до р. Турига.
Первое упоминание о Кежме относится к 1648 году. Тогда сын боярский Иван Похабов прислал «на Ратай остров и на Кежемскую заимку и во все верховые деревни … служилова человека Орефья Фирсова на приказ». Уже в 1667 году в Кежемском погосте 6 дворов с пашенными крестьянами Демидом Борисовым, Игнатом Дементьевым, Остюшкой Рыбкиным, Дмитрием Трубаевым, Софроном и Ермолаем Федоровыми. А в 1702 году в документах значатся Баранов Иван, Корелин Давид, Кроминин Софрон, Огодниковы Павел и Федор, Софронов Степан.
Упомянутая семья Огородниковых участвовала в братских волнениях 1696 года против известного «мучителя мирского» приказчика Кафтырева и на то были свои причины, отраженные в крестьянской челобитной: «Петьку Огородникова взял он Христофор в приказную избу и мучил 6 недель в колоде и угрожал пыткою и огнем и смучил с него 6 рублей денег. Да брата ево, Пашке, угрожал пыткою и огнем, и от того брат ево Пашка из Брацкого бежал. И в ево месте брата ж ево, Андрюшку, мучил и взял с него быка большого да рубль денег. Да ево ж Андрюшку, будучи он, Христофор, в Кежемской деревне, запирал в студеную башню; и посылал он, Христофор, к нему, Петрушке, в дом 15 человек и выломал дверь и взял сестру их девицу, держал за караулом трое суток для блудного воровства и хотел отдать сестру их за вора, за Сеньку Пополутова».
В 1723 в Кежме 5 дворов крестьян. Имелась часовня во имя свт. Николая, покровителя всех путешествующих. Согласно записанной легенде, плывущих по Ангаре с резным Распятием для Братской церкви казаков, застигла сильная буря. Она бросала лодку как щепку и та плыла не вниз по реке, а вверх. Волна вынесла казаков не к Братскому острогу, а на берег р. Кежмы. Благодарные за помощь свыше, казаки решили на месте спасения поставить часовню и оставить в ней Распятие («Бог велит Распятие оставить здесь»). Так объясняли кежемцы появление в их селе не только часовни, но и резного Распятия с изображением в верхней части его Господа Саваофа. Часовня эта, числившаяся в росписях Тобольской епархии церковью, простояла до 1723 года, пока ее не разобрали благодаря царскому указу «О разобрании существующих часовен…», а ценности ее (иконы, ризы, колокола, книги писанные) отдали в Братскую церковь, что находилась в 40 верстах.
Прошло время, и, по указу Петра II, велено часовням «на прежних местах быти». Кежемские крестьяне Михаил Софронов, Иван Усов, Василий Рыбкин, Иван Жидовкин построили новую часовню и попросили иркутского епископа Иннокентия Неруновича разрешения на пристройку к ней алтаря и освящение ее в церковь во имя свт. Николая. Разрешение на это было в 1737 году дано, также как и разрешение сделать сбор по епархии на церковный колокол. Церковь освятили, но, простояв какое-то время, она сгорела. Тогда кежемцы вновь взялись за строительство. Было это в 1789 году. Так упорно жители села отстаивали свое право на храм.
Интересно то, что Никольская церковь долгое время была центром Братского благочиния. И священники в ней служили достопамятные, хороших фамилий. В конце XVIII — пер. пол. XIX вв, например, Петелины — о.Иоанн (до 1816) и о.Илья (с 1821 по 1827).
Так случилось, что имена священников этого рода оказались тесно связанными со свт. Иннокентием (Вениаминовым), митрополитом Московским. Никифор Петелин был одноклассником свт. Иннокентия по Иркутской Духовной семинарии. Их выпуск был в 1818 году. Священнику Илье Ивановичу Петелину свт. Иннокентий отдал в жены свою дочь Екатерину. Время учебы в Иркутской Духовной семинарии его тезки кежемского священника Ильи Петелина также совпадает со временем учебы в ней великого православного святого. Кстати, кежемский батюшка этот был довольно активен, исполняя обязанности благочинного; строил церковь в селе Громы, строго следил за порядками в благочинии, формировал церковную библиотеку, собирал сведения о церковном прошлом наших мест. После Кежемской он служил в Балаганской церкви.
В 1858 году в Кежму прибыл новый священник Александр Васильевич Каллистов, выпускник Костромской Духовной семинарии, направленный в 1858 году в Иркутскую епархию. Батюшка этот прибыл в село с православными традициями и сам, будучи истинно верующим человеком из старинного рода костромских священнослужителей, оказывал благотворное влияние на жизнь села. В 1863 году иркутский епископ Парфений посетил Кежму. Так описал это событие его спутник: «Это было село Кежемское. Подъезжаем к пристани; и чудное зрелище, которого нельзя вспомнить без особого умиления! От самого берега до церкви, на протяжении 50 и более сажен, все пространство заполнено народом, который, несмотря на полунощное время, бодрственно ожидает Владыку с воженными восковыми свечами. И лишь только Владыка вышел на берег, то вся эта масса народа пала на колени: и когда Владыка начал проходить ряды их, все спешили принять от него, давно ожидаемое благословение. Между тем, приходской священник о.Александр Каллистов ожидал Владыку в церкви. И когда Владыка приложился к кресту, он, с растроганным чувством, произнес краткую, но одушевленную речь. Можно было ожидать, что у такого пастыря, каким представил себя Кежемский пред Владыкою, и в делах его встречено будет одно утешение. И действительно журнал его о домашнем и церковном назидании народа выражал все его внимание к духовным потребностям паствы. Видно было, что о.Александр, весь проникнут был сознанием лежащего на нем долга. …Пробыв около двух часов у священника на занятиях, Владыка отправился снова в лодку, чтобы продолжить свое плавание, и что же? Народ все еще стоял у церкви и у берега с догорающими свечами и ожидал Владыку».
В 1865 году о.Александр был утвержден в должности благочинного, а в 1869 году его перевели в Братскую Богоявленскую церковь.
В 1876 году в Кежму был направлен из Тушанской церкви Киренского округа Виктор Амвросиевич Подгорбунский из известного иркутского рода священнослужителей. Потомственный почетный гражданин В.А.Подгорбунский служил в Кежме до июля 1888 года; он скончался от сердечной болезни в возрасте 58 лет. Служить в Кежме, думается, о. Виктору было не так легко. Большой приход из жителей нескольких сел и большое число ссыльных.
В метрических книгах Кежемской церкви фамилии сосланных в Сибирь польских повстанцев: Александра Хроновского (Святино), Михаила Васило(е)вского (Б.Мамырь), Франца Зенковича (М. Мамырь), Адама Ключинского (Мока), Игнатия Бабашинского (Б. Мамырь), Льва Ношировского, Владислава Мокровицкого (Кежма), Станислава Островского (Святино) и др. Все римско-католического вероисповедания. Некоторых из них о. Виктор венчал с сибирячками. И становились тогда наши православные Лушеньки Карнауховы, Ксюши Огородниковы, Акулины Дорофеевы женами польских дворян.
Рождались дети. В 1885 году у дворянина из политических Александра Викторовича Хроновского и жены его Марии Гавриловны родилась девочка Маша. Крестной стала Акилина Феодосьевна Мокровицкая. На следующий год у нее самой рождается сын Виктор. Так продолжался род польских дворян Мокровицкого и Хроновского в наших краях. Обе фамилии остались здесь и дали многих потомков.
Вольными были сибирские нравы, часть крестьян оставалась хладной к вере. Но, как известно, не стоит село без праведника. К примеру, Лука Жидовкин построил на свои сбережения (может, по обету) в центре села часовню во имя свт. Иннокентия Иркутского.
К началу ХХ века Кежемское сельское общество находилось в 20 км от волостного центра — Большой Мамыри. До Иркутска — 618 км. Население — 315 мужчин и 303 женщины. В селе проживало 12 ссыльных. В 1900 году открылась Кежемское двухклассное училище.
Один путешественник по Ангаре так описал в 1900 году село: «Кежма – большое селение — в 80 дворов, есть ветхая церковь с повалившеюся колокольнею и церковно-приходская школа, в которой до 30 учеников-мальчиков и девочек. Можно было бы иметь до 60, но помещение очень убогое, новое же начнет строиться только летом. До нынешнего учебного года дела школы шли более чем плохо, благодаря учителю — большому поклоннику Бахуса, непригодность которого (учителя, а не Бахуса) училищный совет открыл только через 5 лет. Сколько бы пользы принес на этом месте более надежный человек. В нынешнем году сюда назначена учительница Б., душевно преданная делу народного воспитания, которая сердечной любовью и гуманностью в течении нескольких месяцев сумела поставить школу на надлежащую высоту и приобрести общую любовь учащихся, а это — гвоздь школьного дела. По праздникам она устраивает чтения. Жаль только, что нет волшебного фонаря и помещение очень тесное, желающих же слушать эти чтения, помимо учеников, очень много. Хлебопашество развито слабо. Сеют от двух до 5 десятин, в редких случаях до десятка. Звериный промысел год от года уменьшается, благодаря лесным пожарам, да и пользы от продажи шкурок на долю охотников достается не много, потому что крестьяне почти по всей Ангаре находятся в кабале у местных торговцев».
И еще об одном кежемском священнике хотелось бы сообщить – об отце Николае Ивановиче Корюхове, потомственном почетном гражданине, (1868 г.р.). Батюшка этот был необычайной доброты, чем и поразил иркутского ученого Овчинникова, который в отчете о своей командировке за 1916 год приводит разговор о нем с одним местным жителем. «Почему у вас о. Николай так бедно живет?», — спросил я дорогою своего ямщика. «Как же ему не бедно жить? Видел у него ребятишек-то сколько, ведь ему они все чужие. Жалостливый он у нас больно. Видит: ребенок по миру ходит, сирота значит. Он и говорит ему: «Иди, Петька, ко мне жить. Нечего тебе милостыню просить, иди ешь у меня хлеб». Ребенка такого оденет, обует, в порядок приведет и грамоте начнет учить. Вот у него едоков много и очутилось. Это бы наше мирское дело, да с нашими крестьянами не сообразишь. Каждому до себя, как бы своих сорванцов напоить и накормить, а где уж до чужих. Отца Николая мы оченно уважаем». Это 1916 год.
Вскоре после революции началась гражданская война. Она отзывалась в Кежме то налетами «красных партизан», то порками карательных отрядов Колчака, то проходом каппелевцев — больных и истощенных — участников знаменитого Ледового похода от Енисея до Байкала. Сирот становилось все больше и больше.
В 1919 году установилась Советская власть, характерной чертой которой в те годы было обобрание населения и насилие над ним («политика военного коммунизма»). Преследуемые и недовольные уходили в леса. Из Кежмы в «банду» ушел прибывший с Пензенской губернии священник Фрол Федорович Кидяев и фельдшер, Иннокентий Гаврилович Подгорбунский, внук о. Виктора, сам в молодые годы служивший псаломщиком в Кежемском храме. Оба погибли в лесах.
Кежемская церковь еще стояла. В 1928 году в ней было 686 прихожан: Рыбкины, Жидовкины, Усовы, Огородниковы, Яковкины, Королевы, Чирцевы… Среди них была и Мария Васильевна Кидяева, жена погибшего священника, которая, благодаря своему образованию, не погибла с детьми от голода. Работала на почте, учительствовала в школах Кежмы, Наратая, работала в ликбезе.
Отец Николай Корюхов все еще служил в храме, хотя служить при новой власти становилось все труднее и труднее. Из его прошения за 1927 год видно, как он устал: «Я состою на службе Святой Церкви с 1887 года. От рода мне идет 60 год. В этом краю, в с. Кежма и Филиппово, я нахожусь уже 23 года и чувствую себя настолько усталым, что не могу продолжить службу без ущерба в деле. К тому же дети мои находятся далеко от меня, и я остаюсь здесь один. Сын мой Николай Николаевич Корюхов служит за Читой и неотступно зовет меня к себе, чтобы упокоить мою старость».
Отец Николай все таки уехал из Кежмы — в Сталинград к дочери, а от нее во время голода 1934 года в Кабардино-Балкарию в станицу Прохладная. В 1942 году при немцах в станице была открыта церковь во имя свт. Николая и батюшка, несмотря на отговоры — пошел в нее служить. В годы войны прт. Николай много делал для пленных, упросил коменданта разрешить кормить их и по ночам, стоя на коленях, со слезами молился за них. В феврале 1943 году станица была освобождена от немцев. Через несколько месяцев в январе 1944 года о.Николая арестовали. Было это прямо в церкви. Единственным имуществом, найденным у него, оказался серебряный наперсный крест. Его обвинили в том, что он помогал «врагам народа» (военнопленным), чего он и не отрицал. Протоиерей Николай Иванович Корюхов умер в тюрьме в сентябре 1944 года.
Наступили небывалые для прежней России времена. От нового кежемского священника о. Александра (Каблукова) ушла жена Елизавета Дмитриевна, о чем она и сообщала властям, когда ее лишили избирательных прав; было это уже после смерти мужа в 1930 году. Внуки о. Виктора — Ольга и Александр стали активистами, сторонниками Советской власти. Александр Гаврилович Подгорбунский, сын Гавриила Викторовича Подгорбунского, который подписывался еще в 20-е гг. как «потомственный почетный гражданин, пролетарий», был призван в армию в 1941 году. Воевал в известной 2 ударной армии, затем в составе 2 Белорусского фронта. Дважды был ранен. Награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и «За оборону Ленинграда». После окончания войны вернулся на родину. Умер в Братске в 1982 году.
В 1930 году кежемцы создали колхоз «Батрак», в 1937 году переименованный в колхоз «Память Ленина» ( с 1950 года — «Имени Ленина»).
Правление колхоза «Батрак» в лице животновода Чирцева, когда священника в Кежме не стало, предложило использовать церковь под крольчатник. Это заявление от 7 сентября 1935 года храниться в городском архиве. Благо, какая-то умная голова в Братске наложила резолюцию с запретом, указав, что церковь эта является историческим памятником. Так и стояла Кежемская церковь опустевшая. Не было в ней ни клуба, ни крольчатника.
В 1926 году в Кежме жило 336 мужчин и 330 женщин. Хозяйств насчитывали 150. В селе был организован сельсовет, была школа и лавка. Больница и почта находились в Большой Мамыри.
Уроженец д.Степное Кежемского сельсовета Рыбкин Михаил Афанасьевич оставил воспоминания о своем детстве и учебе в Кежемской школе: «Село Кежма раскинулось по правому берегу Ангары в одну улицу длиной более 1,5 километра. Всего в трех километрах от моей родной деревни. В школу мы не ходили, а плавали. На лодках по течению реки через две широкие реки вокруг острова Лукова. … Зимой бегали в школу через эти речки и остров Луков. На нем и на соседних островах (Еловый, Еловенький, Наратай, Лиственничный) водились волки. В целях безопасности лесисто-степной остров Луков переходили торопливо и с огнем (зажженные факелы из смолистой лучины или бересты), отгоняя волков».
«Земля у нас, помню, плодородной была – огурцы, как поросята. Картошка, брюква, репа, капуста-все хорошо росло. На горе было кладбище, вокруг пшеница посажена – и стебли мощные. Косили сено на острове Луково. …За задами сеяли коноплю, делали с нее тряпки… За коноплей стоял ельник, в нем росла кислица (красная смородина). Снег упадет осенью, а из под снега красные ягодки виднеются и никто не собирал – сахара много надо. Маслят не признавали – рыжик и грузди. Из рыбы таймень, осетр. Бруснику и клюкву заготавливали бочками» — вспоминала Екатерина Андреевна Сизова.
В селе по-прежнему было много ссыльных, как их называли, «бывших». Один из них Кудревич Николай Владимирович, выпускник Императорского училища правоведения, служил при царе прокурором Череповецкого окружного суда, коллежский советник. Был арестован в 1927 году и отправлен на 3 года в с.Кежма.
Частная торговля со временем была запрещена. Сохранилась заявление жителя Кежмы Мокровицкого Николая Владимировича, лишенного в 1929 году избирательных прав. Он признавался: «Действительно, в 1906 году была торговля в моем доме от тулунского купца Павла Соломоновича Патушинского. После моего ареста в 1908 году все товары у жены были взяты. Арестован я был жандармским ротмистром и осужден за политическое преступление царским судом. Сослан в ссылку на вечное поселение в Якутию. Из ссылки вернулся в Кежму в 1919 году. Служил приказчиком Кежемского общества потребителей, а после председателем Кежемского кредитного товарищества. При Советской власти в контрреволюционных делах не был. Семья наша и по сей день красноармейская». Большая часть биографии в одном документе.
В годы войны сотни мужиков ушли на фронт. За родину погибли сыновья о. Фрола — Федор, Владимир, Николай.
Погибли Антонов Степан Андреевич, Шаманский Николай Никитович, Храновский Алексей Викторович, Усов Иван Иванович, Усов Василий Петрович, Усов Александр Иванович, Усов Иван Степанович, Усов Максим Михайлович, Жидовкин Данило Акимович, Жидовкин Иван Абрамович и его брат Алексей Абрамович…. Останки уроженца с.Кежма Алексея Абрамовича Жидовкина 1897 г.р., были обнаружены в наши дни поисковиками коломенского отряда «Суворовец» в Ленинградской области. Он ушёл на фронт добровольцем, хотя возраст его был непризывной (44 года). На руках жены осталось 6 детей. В 1943 году ефрейтор А.А.Жидовкин погиб. 22 июня 2013 года его торжественно перезахоронили на ветеранском кладбище Братска.
Погибли уроженцы Кежмы Ильин Иван Васильевич, Климов Дмитрий Иванович (погиб в районе Краснодона, выполняя особое задание), Королев Александр Иванович, Московских Михаил Викторович, Непомилуев Иван Афанасьевич, Орехов Дмитрий Александрович, Рыбкин Василий Дмитриевич; Мокровицкие — Владимир Иванович, Алексей Викторович, Михаил Викторович, Александр Викторович, Николай Иванович (114 Свирская дивизия), Рыбкин Василий Дмитриевич…. Похоронки приходили часто и женщины горевали, что негде отпеть убитых на войне воинов.
Уроженец Кежмы подполковник Мокровицкий Иван Николаевич с 1919 года был в Красной армии, в 1941 году он — командир 110 полка связи Приморской армии. Вместе с семьей встретил в Севастополе войну, пережил трагические дни обороны, оказался в плену, где и умер в 1944 году.
Пропал без вести под Москвой комсомолец 1922 г.р. Мокровицкий Владимир Иннокентьевич. Его мать Ефимия Степановна тяжело перенесла эту потерю. Но у нее был еще сын Валентин, будущий почетный гражданин г. Братска, известный строитель города. В.И. Мокровицкий (22.07.1926 г. — 15.09.1999 г.) начал трудовую деятельность в 1942 году в п.Заярск, а затем 44 года отработал в организациях – УС «Ангарстрой» и «Братскгэсстрой».
…Нет уже давно старой Кежмы. Ушла она на дно Братского моря. Но пока еще жива в памяти людской. И ангел церкви до сих летает над водами рукотворного моря, молясь за почивших здесь православных.
…«Россия – страна деревень. История нашего отечества – это свод крестьянских историй. Малая история, невидимая вроде бы взгляду со стороны, вливаясь ручейком в единую реку национальной памяти, создает истинную историю России. Теряя деревню, мы обуживаем память, окарнываем ее, перелицовываем по прихоти властителей. Наша земля мне представляется, как гигантский образ в драгоценных ризах, а деревни ее это свечи» — писал В.Личутин. Старая Кежма — одна из таких свечей.
Источники:
- Бычков О.В. Свт.Иннокентий в Иркутской Духовной семинарии (1808-1818)// Тальцы, Иркутск. 1999. № 1(5). С.14,30.
- Казаков А. Женщины русского поля// Сибирский характер. Иркутск.2014. №9.
- Калинина И.В.Православные храмы Иркутской епархии. Москва,2000. С.278.
- Кудрявцев Ф.А. Восстания крестьян,посадских и казаков Восточной Сибири в конце XVII века. Иркутск.1939. С.92
- Народное образование в Братске и Братском районе. Братск. 2000. С.36.
- Овчинников М.П. Отчет о командировке в г.Киренск для осмотра архивов от Иркутска до Киренска//Труды Иркутской Ученой архивной комиссии. Иркутск, 1916. С.375,376.
- Памятная книжка Иркутской губернии на 1901 год.
- Покшишевский В.В. Заселение Сибири. Иркутск.1951. С.41.
- Рыбкин М.А. Не забыть, не разлюбить. Братск.2009 г.
- Список населенных мест Сибирского края . Т.2. Новосибирск. 1929 год.
- Статейнов А. Топонимика Сибири. Красноярск.2008. С.119.
- Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Т.1,Т.2. Иркутск.2001
- ЦГАДА, ф.214, д. 528, лл.125-130.
- ГАИО. Ф.50, оп.3, д.4, лл.427-431.
- ГАИО. Ф.50, оп.1, д.1668.
- ГАИО. Ф.50, оп.1, д.2727.
- ГАИО. Ф.50,оп.9, д.9876.
- ГАИО. Ф. 50,оп.1, д.14596.
- 19.ГАИО. Ф.293.О п.1.Д.837.
- ГАИО.Ф.485,оп.1.д. 74, л.2.
- БГА. Ф.Р-39, оп.1, д.1б, л.62.
- БГА.Ф.Р-39, оп.1, д.3,л.17
- БГА. Р-1,оп.4,д.247,лл.10-11
- Иркутские епархиальные ведомости.1863 г. №47.
